Закат - Страница 27

Ночь тянулась бесконечно, и Листвичку сморила усталость. Она уронила голову, уткнулась носом в хвост и закрыла глаза. Ей снилось, что она взбежала по холму и увидела, что Ежевика исчез. А вода в озере стала вдруг густой и алой, и кровавые волны принялись жадно лизать берег.

«Прежде чем наступит мир, кровь прольет кровь и вода в озере станет красной».

Листвичка с криком бросилась бежать, но ударилась обо что-то твердое и бешено заскребла когтями по коре дерева. «Попалась!» Наконец она проснулась и поняла, что свалилась с корня и врезалась в ствол. Серый рассвет пробивался сквозь ветки над ее головой.

— Кто здесь? — рявкнул грозный голос.

Не успела Листвичка и пасти раскрыть, как Ежевика вскочил на корень и уставился прямо на нее. Янтарные глаза его потемнели от гнева.

— Что ты здесь делаешь? Шпионишь за мной?

— Нет! — возмущенно ответила Листвичка, и тут же почувствовала укол вины, поскольку именно шпионила. — Я просто собирала вечером травы и припозднилась. Кажется, я задремала…

В животе у нее все дрожало от страха. «Он ничего мне не сделает! — твердила про себя Листвичка. — Он же мой соплеменник, мы выросли вместе! Белка ему доверяет…» Разве звездные предки показали бы ей счастливое будущее Белки и Ежевики, если бы полосатый воин встал на путь предательства и убийства?

И все-таки ее бросало в дрожь от немигающего взгляда Ежевики. Собрав последние силы, Листвичка поднялась с земли и пошла прочь, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться бегом.

Тусклый рассвет отражался в озере, видневшемся за деревьями. Но сизая гладь воды, едва тронутая ветерком, теперь казалась Листвичке сном — перед глазами ее все еще стояли скользкие алые воды, жадно лизавшие берег.

«Прежде чем наступит мир, кровь прольет кровь и вода в озере станет красной».

Глава VIII

Ежевика со вздохом подвернул под себя лапы и снова уставился на озеро. После последней встречи со Звездоцапом он совсем потерял покой. По ночам он так вертелся и ворочался, что мешал спать своим товарищам, ютившимся в остатках разрушенной воинской палатки. Поэтому с некоторых пор Ежевика стал уходить к озеру.

Появление Листвички потрясло его. Он нисколько не поверил ее словам и сразу догадался, что целительница выследила его. Но зачем? Неужели она каким-то образом проведала про его сны? Но тогда дело плохо… Листвичка никогда не поймет, что он может учиться у Звездоцапа, оставаясь верным своему племени. Как ни старался Ежевика убедить себя в том, что его ночные похождения никому не причиняют вреда, на душе у него было неспокойно. Может быть, ему стоит прекратить встречи с отцом? Одна мысль о том, что Листвичка знает о его снах и может рассказать о них Белке, приводила его в ужас.

Ежевика прищурился. В мутной рассветной дымке виднелись силуэты лодок, стоявших на другом берегу, возле короткого мостика на границе Речного племени и племени Теней.

Разгоравшийся рассвет играл на спокойной глади озера. Шерсть зашевелилась на спине у Ежевики, когда он вспомнил о том, как Белка пересказала ему Листвичкин сон об их переплетавшихся следах. Впервые в жизни он пожалел о том, что не родился целителем. Как бы он хотел разглядеть свое будущее в прозрачной воде! Но для него отражения звезд были всего лишь сверкающими всполохами в черной глади. «Неужели моя судьба лежит в лапах Звездного племени?» — в который раз подумал Ежевика. Он знал, что ни один звездный воин никогда не ступал в Сумрачный лес Звездоцапа. Может быть, навещая отца, он навсегда отрекся от звездного воинства?

Наконец он провалился в сон и проснулся от громкого птичьего пения. Солнце уже поднялось над холмами племени Ветра. Ежевика упруго вскочил на лапы. Как он мог так разоспаться! Разве будущий глашатай может до полудня болтаться вне лагеря?!

По дороге он остановился поохотиться, так что к колючему заслону перед входом в лагерь подбежал уже с полной пастью добычи. Но не успел Ежевика протиснуться в узкий лаз, как душераздирающий вопль, донесшийся со стороны поляны, заставил его оцепенеть. Неужели барсуки вернулись?

В следующий миг он понял, что это невозможно. За последнее время патрульные не видели никаких барсучьих следов, кроме того, вход в лагерь был нетронут. Но тут крик повторился:

— Мой малыш! Где моя деточка?!

Ежевика протиснулся сквозь колючки и выскочил на поляну. Вздыбившая шерсть Ромашка стояла перед детской. Замерший рядом с ней Белохвост испуганно всматривался вглубь детской. Листвичка с Яроликой бежали к обезумевшей матери. Ежевика торопливо бросил пойманную добычу в кучу и поспешил к детской.

— Я все обыскала! — голосила Ромашка. — Его нигде нет. Ягодка, маленький мой, где же ты?

Ежевика испугался. Из всех Ромашкиных детей Ягодка всегда был самым шустрым и озорным, так что запросто мог угодить в какую-нибудь беду. Такой непоседливый котенок легко мог тайком сбежать из лагеря на поиски приключений.

— Когда ты в последний раз его видела? — спросил Ромашку Белохвост.

— Ночью! А утром проснулась — нет его. Я весь лагерь обегала, но моей деточки нигде нет!

— Успокойся, — прервал ее Ежевика. — Слезами горю не поможешь, ты только Медуницу растревожишь своими криками. Мы найдем Ягодку.

— Его съели барсуки! — не слушая его, выла Ромашка. — Я знаю, знаю!

Яролика закатила свой единственный глаз, и даже Листвичка раздраженно повела усами.

— Ромашка, ты отлично знаешь, что никаких барсуков здесь давно не было. Ягодка просто сбежал из лагеря. Мы сейчас же отправимся в лес и приведем его обратно.